По толстому слою пыли на мостовой за мной тянулась цепочка следов, и я очень надеялась, что джинны найдут какой-нибудь способ последовать за нами в это подобие мира и именно по следам поймут, куда идти. Но Джабраил быстро развеял мою веру.

– Боюсь, без воли местного хозяина сюда не пробраться никому.

– Там Зехир наверняка от волнения места себе не находит, – я вздохнула.

Джинн демонстративно закатил глаза.

– Ты хотя бы сейчас можешь подумать о чем-нибудь другом, кроме своего Зехира?

– Лучше я буду думать о Зехире постоянно, чем хоть на мгновение задумаюсь об уготованной мне участи, – мрачно парировала я.

Очередной поворот должен был вывести ко дворцу эмирхана, но взору вновь открылась площадь предсказателей с изваянием и золотой клеткой.

– Как так может быть? – я замерла.

– Видимо, теперь все пути ведут сюда...

Джабраил не договорил, позади нас послышался чудь надтреснутый голос:

– Все верно, джинн. Нет такой дороги, чтобы вела прочь от неизбежной судьбы.

Я резко оглянулась. Позади шагах в пяти от нас стоял мужчина средних лет. До болезненности бледный и худощавый он походил на скрюченную жердь. И оттого нелепее смотрелись на нем богатые одежды под стать тем, что носил эмирхан. Заостренные черты лица в сочетании с острой бородкой лишь подчеркивали изможденность незнакомца. И только впалые черные глаза горели небывалым огнем жизни. Жизни и ненависти.

Дальнейшее произошло неосознанно, будто бы само собой. Чуть потеплело несуществующее сейчас клеймо предсказательницы, и картина мира дрогнула, открывая мне прошлое. И я увидела худенького болезненного мальчишку, младшего сына одного из вельмож. Увидела, как издевались над ним и смеялись над его немощностью старшие братья. Видела, как он безмолвно плакал в темных углах, обняв острые колени. Плакал и безмерно себя жалел. Я даже почувствовала в нем что-то родственное, будто отголоски самой себя. Но если моя жалось постепенно превратилась в смирение, то его, видимо, переросла в ненависть. Хорошо, хоть видение длилось лишь доли мгновения, и для остальных произошедшее осталось незамеченным.

– Черная предсказательница, – чуть насмешливо Азир изобразил почтительный поклон, – надо признаться, ты заставила меня подивиться и даже восхитила. Сколько глупости и отчаяния было в твоем поступке! Поднять Нарайян! На такое не решился бы и последний безумец.

– Ни один последний безумец не решился бы и призвать в мир ифритов, – парировала я, вмиг растеряв всю жалость к нему.

– Молчание твой удел, – перебил он резко.

Я тут же почувствовала, что не в силах произнести ни звука. Будто бы враз разучилась говорить, да и просто закричать бы не смогла. Оставалось лишь пытаться унять накатывающий ужас и наблюдать за происходящим.

Азир презрительно добавил:

– Я перенес тебя сюда не для того, чтобы слушать твое мнение о поступках тех, чье величие намного превосходит остальных.

– И все-таки немного умалишенности есть, – задумчиво изрек Джабраил.

– А ты-то сам, – Азир перевел на него насмешливый взгляд, – когда-то был величайшим из джиннов, а стал тем, кто вызывает лишь презрение у сильных и жалость у слабых. Тебя ненавидит даже собственный сын, и лишь эта недалекая по своей глупости предсказательница все пытается увидеть в тебе хоть что-то хорошее. Думаешь, я случайно позволил тебе оказаться здесь? Нет, Джабраил, каждая мелочь мною продумана. И я знаю то, что ты так тщательно скрываешь от всех. То, что дано тебе по праву рождения.

Джабраил лишь снисходительно усмехнулся.

– И что тебе от этого знания, человек? Говоришь, меня все ненавидят. Да только у тебя самого все еще хуже. Разве сравнится ненависть чужая по силе с той ненавистью, что чувствуешь к остальному миру и особенно к самому себе? Ты жаждешь величия и веришь, что уже в шаге от него. Ты даже можешь и вправду стать властителем всего, но что от этого? Ни всеобщий страх и покорность, ни трон, ни великая армия ничего не изменят. Ненавидящее себя ничтожество останется ничтожеством в любой роли и с любой властью.

Азир ничего не ответил. Взвившиеся из-под камней мостовой черные плети неведомой силы попытались захватить Джабраила и раздавить в неумолимой хватке. Но лишь прошли сквозь него.

– Впечатляет, – джинн с деланным восхищением закивал. – Но, оказывается, знаешь ты далеко не все. Даже я сам не властен над собственной смертью, и уж тем более она не по силам никому другому.

Видимо, понимая правдивость его слов, Азир решил просто-напросто Джабраила игнорировать и вновь обратил свое внимание на меня. Больше не тратя времени на пустые разглагольствования, он быстро подошел ко мне и схватил за руку. И тут же отскочил в сторону, страшно взвыв от боли.

– Отсутствие клейма не значит, что теперь до предсказательницы можно дотронуться, – джинн мило улыбнулся. – И, кстати, даже от твоей магии природная сила Сарии защитит ее. Так что для тебя тут единственный вариант поместить девушку в клетку – это попытаться как-то уговорить залезть самой. Или... – он будто бы на мгновение задумался, – перенести сюда того, кто может предсказательницы коснуться.

– Думаешь, я настолько глуп, что поддамся на эту мелочную уловку? – зло бросил в ответ Азир, потирая обожженную ладонь. – Ты ведь рассчитывал, что я перенесу сюда Зехира и он убьет меня, верно? Но знаешь, ты и вправду подал мне замечательную идею.

– Убить себя? – Джабраил снова наградил его доброй улыбкой.

– И ты молчи, – рыкнул Азир, тем самым, видимо, лишая и джинна способности говорить. – Да и двигаться не смейте! Так-то лучше, – он окинул замерших истуканами нас торжествующим взглядом. – А теперь, спасибо джинну за толковый совет, добавим того, кто и исполнит мой замысел.

Не было взмахов руками и произнесения сложных заклятий. Будущий властитель мира будто бы и бровью не повел, как вдруг в шаге от него возник Зехир. Не успела я толком обрадоваться, как вдруг осознала, что Азир и сейчас все продумал. Нет, Зехир был самим собой. Вот только будто бы сознанием вернувшимся в дни до нашей встречи. Видимо, это место каким-то образом усиливало мои способности чувствовать время, так что я сразу поняла разницу. Но главная сложность таилась даже не в том, что теперь он меня не знал. Судя по затуманенным глазам, Зехир сейчас находился во власти Азира. А тот ходил вокруг него и тихо нашептывал:

– Колыбель Нарайяна... Помнишь?... Колыбель Нарайяна... Главный смысл твоей жизни, главная цель ее... Колыбель Нарайяна... Вернуть святилище... Любой ценой вернуть... Я подскажу тебе, Зехир... До твоей цели всего один поступок... Видишь эту черноволосую девушку?.. Это лишь статуя... Столь искусной работы, что выглядит как живая... Отнеси ее в золотую клетку... Запри ее там... И все... Колыбель Нарайяна твоя...

Зехир перевел мертвый и будто бы совершенно бессмысленный взгляд на меня. Ни одной эмоции не мелькнуло на его лице. Да и я не могла ни сказать ничего, ни сделать. Лишь молча смотреть и ужасаться. Он неспешно подошел ко мне и поднял на руки. Даже его привычное тепло казалось сейчас чуждым, будто бы прикоснулся ко мне вовсе не он, а совершенно сторонний человек.

Зехир понес меня к клетке и через распахнутую высокую дверцу положил на пол. Хотел закрыть, но левый рукав моего платья зацепился за изогнутую задвижку. Резкое движение, и кусок тонкой ткани просто оторвался, обнажая кожу. Невидящим взглядом Зехир смотрел на знак рода на моей руке. Лишь на мгновение его темно-синие глаза сменили цвет на серо-синий. Он тут же притворил дверь клетки, но почему-то не до конца.

– Вот и чудно! – радостный Азир всплеснул руками и подбежал к нам. – Осталось лишь запереть!

Задвижки он коснуться не успел. Резко охнув, схватился за живот и осел на пыльную мостовую. Не было последних проклятий или слов покаяния. Застывший на заостренном лице взгляд обиженного ребенка чудесным образом смягчил черты Азира, но жалости я все равно не почувствовала.

Отшвырнув окровавленный кинжал, Зехир перешагнул через тело мертвого властителя и достал меня из клетки.